Тропы – как люди

Тропы – как люди

Зимняя рыбалкаВ Шумихе, на берегу Красноярского водохранилища, из автобусов вывалилась толпа рыболовов. Еще стоит ночь, с непривычки после яркого автобусного света глаза не различают дороги. Ощупью, пробуя валенком берег и твердую тропу в снегу, первые черные фигуры спускаются на лед. За ними с гомоном ссыпаются остальные. И сразу от Шумихинского залива начинают растекаться по мерцающему в темноте снежному пространству темные ручейки.

Сегодня я собрался сходить подальше — в Третий залив. До рассвета можно отшагать далеко, только бы не попасть в темноте на другую тропинку. Самая первая сворачивает «под скалу», тут не собьешься. А эта... да, эта во Второй залив. Вот теперь, кажется, моя.

Слышу, что следом сворачивает еще кучка рыболовов, человека три, по-моему. Идут медленно и тихо переговариваются. Я остановился будто бы прикурить. Но и они топчутся на месте, не обгоняют. Понятно: решили идти за мной, не зная, куда. Напрасно, друзья, вы это задумали, как бы не пожалели.

Я неторопливо шагаю и шагаю по скрипучей тропе. Она уже становится различимой в мутном сумраке. Далеко над горами родился розовато-сизый отблеск, зардел медленный свет. Там будет восход. А мутно-серые сумерки постепенно сменяются синими. Развидняется трудно, долго. Но, по моим расчетам, я дойду как раз к полному свету, к началу клева. Вокруг тишина, морозец щиплет уши. Позади хорошо слышны скрип шагов и переговоры. Я себе тоже — скрип-скрип неторопливо.

Мой залив далековато. Через полмесяца светать станет раньше, и тогда самая пора клева будет выпадать на время в дороге. Обидно, хоть не ходи в Третий залив. Но главное неудобство в том, что там приходится очень рано сматывать удочки, чтобы поспеть к вечерней электричке. Сегодня я не тороплюсь, могу просидеть и до ночного поезда, а вот легкомысленные мои «преследователи». Видимо, кто-то из них все же заподозрил неладное и нагнал меня.
— Друг, эта тропа во Второй залив?
— Нет, друг, в Третий.
— А как же ты назад будешь добираться?
— Я сегодня не тороплюсь.
Он подождал своих. Все трое остановились.
Доносится:

—Я же говорил!
— У меня и так спина мокрая!

Я шагаю себе и шагаю. Через несколько минут оглядываюсь. Трое, рассредоточившись, далеко сзади бредут целиной поперек — хотят выйти на свою стежку.
Рассвело. Морозец, легкий туман парит надо льдом. На белом просторе далеко виднеются черные точки и пунктиры — это рыболовы.

Если днем взглянуть на лед водохранилища с Шумихинской горы, то увидишь выходящую из устья залива зимнюю дорогу и убегающие от нее в разные стороны ниточки узких тропинок.
Вот поворот в тупик Шумихи, тут совсем недалеко. Первый поворот на ту сторону Енисея — «под скалу». Пути в Первый и Второй заливы долго идут почти параллельно и близко друг от друга, но затем они расходятся. Это все — «маршруты одного дня».

За день можно обернуться и в Третий залив, но уже с трудом. Требуется тренировка в быстрой ходьбе. В полушубке и унтах лучше в Третий и не нацеливаться: придешь мокрый, как мышь, как тогда сидеть на льду?

Есть там, правда, две избушечки, но надеяться на них нельзя: по небрежности временных ночлежников избушки часто горят, так что можно оказаться у пепелища... До Бирюсинского залива девять километров пешего хода. Есть места и еще дальше — за «Крестьяном». Так называют несколько домиков лесников напротив устья Бирюсинки. То ли название пошло от крестьян, которые, кстати, там никогда не жили, то ли от какого-то Христиана — не знаю. Одно ведомо: за «Крестьяном» сорога ловится даже в самую глухую пору зимы, и какая сорога! Приносят из тех краев и крупных окуней, щук, налимов. Только добраться туда не всякий может.

Еще дальше есть посёлочек Бахта, тоже несколько домиков. До них тридцать километров полузанесенной санной колеи. И к этим заветным местам летит рыбацкая мечта, а иные добираются сами — счастливцы!
Казалось бы, зачем в стужу и ветер пробиваться куда-то за десятки километров? Мне понятна эта,тяга к неведомому. Такова душа человека — она ищет сказки. Хорошо, когда рыба ловится близко. Но, возможно, дальше ловится еще лучше? Я везде побывал и знаю, что с годами на нашем водохранилище условия рыбалки уравнялись. Удача зависит не от расстояния, а от опыта и снасти. Все так. И тем не менее близко ловить не могу. Для улова все равно, для души — нет. Душа требует дали. Ну, хотя бы недалекой, хотя бы Третьего залива...

И так каждый рыболов выбирает себе тропу в зависимости от пристрастий, свободного времени, даже от одежды. Понятно, и по силам.

Как-то ехал я в электричке с двумя стариками.
—Ты,— спрашивают,— куда?
—Сбегаю на лодочную станцию, а то Шумиха еще не замерзла.
— На лодочную!.. Это ж на два дня надо ехать.

А лодочная — ближе самой Шумихи, от которой все отсчеты только начинаются, ближе близкого.
— А вы куда же? — спросил я.
—В «аквариуме» посидим, там окунь берет.

«Аквариумом» прозвали заводь у входа в судоподъемник. Действительно, лед в нем замерзает раньше всего. А что до окуней... Окунишки бывают, но таких можно надергать прямо в Красноярске около городского моста. Ловили бы себе рядом с домом! Нет, душа жаждет далей.

А еще, конечно, выбор рыбацкой тропы определяется характером человека.
В дальние дали ведут тропы романтиков. Поблизости сворачивают накатанные пути реалистов. Есть короткая тропа пенсионеров. Есть избитые массовые дороги и следы одиночек.

Иногда видишь стежки, то далеко расходящиеся, то переплетающиеся в сложный пучок. Это метались нерешительные и путаники. Однажды я видел след, который упрямо пересекал все тропы одну за другой. Видимо, по собственному сумасбродному замыслу шагал куда-то индивидуалист.
В автомобилях мы все-таки больше похожи друг на друга — техника диктует манеру поведения. А пешего видно, всякий выказывает себя на собственный лад! Что ни тропа — характер!

А коли так — что ты сам из себя представляешь, что за натура? — задал я вдруг себе вопрос. И остановился. Честно сказать, в Третий залив я сегодня направился в надежде, что там будет не так шумно. Хотелось отдохнуть от городского многолюдья. Ну, и люблю просто ПОХОДИТЬ, для меня сама ходьба — уже удовольствие...

Я встряхнулся от захвативших меня мыслей, от крутившегося в голове и складывающегося из неразберихи впечатлений сюжета «тропы — характеры. Огляделся.

Стало почти совсем светло. Слабо протоптанная тропинка виднелась в стороне, в изрядном отдалении: задумавшись, я незаметно сбился со следа и шагал целиной, нетронутым снегом...

Борис Петров г. Красноярск