Уроки Скандинавии: чему стоит поучиться у шведских и финских фермеров

Вместо предисловия

Прошло время. Вроде бы мы избавились от необходимости врать себе и другим, объясняя, почему никак не могут реализоваться мифические преимущества социализма перед капитализмом. Ан, нет! Оказывается, все так же востребованной остаются пропаганда, демагогия, искусство доказывать недоказуемое. Снова и снова, на самых различных уровнях мы слышим и читаем о том, что России судьбой (Богом, провидением) определено быть отстающей от других. Причина - суровый климат.

Об этом пишут публицисты, журналисты, писатели, опираясь на объективные сравнительные данные (температура, осадки, продолжительность вегетационного периода и т.д.). С доказательствами бесполезности тянуться за передовыми странами по урожайности и продуктивности животных выступают политики и руководители федерального и регионального уровней. Здесь причина иная — объяснение своей неспособности обеспечить высокий уровень функционирования агропромышленного комплекса. Но, что самое печальное, в этом хоре слышны голоса и ученых, причем не только рядовых, а в том числе и ведущих организаторов российской сельскохозяйственной науки.

Вспоминается февраль 1999 года, Всероссийское совещание с повесткой «О неотложных мерах по стабилизации и развитию агропромышленного комплекса». Организаторы совещания надеялись, что оно станет судьбоносным, приведет к повороту в аграрной политике. Однако о нем очень скоро забыли и хорошо, что забыли. Поскольку главные идеи, озвученные на нем, кроме вреда сельскому хозяйству, ничего бы не дали.

Первая. Россия никогда не сможет конкурировать с другими (развитыми) странами по эффективности сельскохозяйственного производства ввиду худших климатических условий.
Вторая. Спасение АПК от окончательного развала возможно только при условии возврата к государственному его регулированию, отказа от изменения отношений собственности (недопущение рыночного оборота сельхозземель). То есть, нужно прекращать реформы и возвращаться к колхозно-совхозной системе.

Основной доклад на совещании сделал Президент РАСХН Г.А. Романенко. Вот основной его тезис: «Нельзя забывать, особенно вступая в международный рынок, что более 70% территории нашей страны расположено в зонах крайне холодного либо крайне засушливого климата… По оценкам ученых, биоклиматический потенциал для выращивания основных зерновых и технических культур в России в 2—3 раза ниже, чем в Западной Европе и США».

А вот что говорил Николай Кондратенко, тогда губернатор Краснодарского края, а ныне сенатор, члена Совета Федерации: «Кубань - лучшая агроклиматическая зона России. Однако и здесь практически ни один вид сельхозпродукции неконкурентоспособен. Почему? Первая причина - осадки. В целом по России выпадает около 100 мм осадков в год, в странах «семерки» — более 800 мм. Наш максимум осадков соответствует их минимуму… Свыше 92% сельхозугодий России по сумме осадков и ряду других факторов находятся в зоне рискованного земледелия. Как в таких условиях можно конкурировать?..».

Я участвовал в работе этого «исторического» совещания и помню обилие графиков и схем, доказывающих обреченность России отставать от передовых стран. Было ощущение театра абсурда… Ну, понимаю, если бы о суммарных температурах и длине вегетационного периода говорил руководитель Магаданской, Томской, Архангельской, наконец, Вологодской или Кировской области. Но это говорил глава Кубани, благословенного края не только по представлениям россиянина, но и западноевропейца.

Каким контрастом по сравнению с этим причитаниями был спокойный оптимистичный взгляд на будущее прагматичных финнов, не причитающих по поводу больших морозов и длинной зимы, а исходящих из того, что родину не выбирают, и думающих, как обратить себе на пользу климатические условия своей страны. Ни от одного фермера (шведа и финна) мы с Сергеем Беляковым не слышали сетования по поводу худших природных условий по сравнению с таковыми, например, в Италии, Греции, Франции и т. д.

Предваряя рассказ о том, как работают шведы и финны, приведу слова нашего выдающегося соотечественника В.В. Докучаева: «...Все эти враги нашего сельского хозяйства — ветры, бури, засухи и суховеи - страшны нам лишь только потому, что мы не умеем владеть ими. Они - не зло; их только надо изучать и научиться управлять ими, и тогда они же будут работать нам на пользу».

Из аграрной истории Швеции

Нужно отдать должное шведским королям всех династий за их традиционно доброжелательное отношение к крестьянам, как основе благополучия государства. Им хватало мудрости, чтобы корректировать накапливавшиеся в обществе перекосы, ограничивать алчность знати, давать возможность крестьянам развивать свое хозяйство, обеспечивать себе достойную жизнь.

Исторически шведские крестьяне были обречены влачить жалкое существование, еле-еле сводя концы с концами на небольших наделах земли. Которые к тому же постоянно мельчали, а попытки обеспечить землей каждую семью «по справедливости» приводили к дроблению участков на мелкие ленты, к той самой чересполосице, с которой в России в начале ХХ века вступил в решительную борьбу Петр Столыпин. Но в России к пониманию необходимости реформы созрели почти на столетие позже, чем в Швеции, да и то ввиду гибели великого реформатора, задуманное удалось осуществить лишь частично. В Швеции реформа, покончившая с общинными переделами и чересполосицей, была проведена… в 1827 году. Она произвела серьезные изменения в сознании людей, в их мироощущении. После распада крупных деревень, расселения крестьян по хуторам, люди могли полагаться только на себя, на свою семью. Прежний обычай «работы на помочах» заменялся личной ответственностью за свой посев и свой двор. Быстрое разрушение общины и расселение крестьян по индивидуальным участкам после непродолжительного стресса привело к развитию сельского хозяйства по фермерскому пути и его стремительному подъему.

Уже многие годы Швеция обеспечивается собственным продовольствием, а по некоторым его видам (зерно, мясомолочная продукция) даже с избытком. Что потребовало смены приоритетов. В 1990 г. парламент Швеции принял решение о реформе национальной продовольственной политики. Основная черта новой политики — использование свободной игры рыночных сил в сельскохозяйственном секторе. Производство должно определяться спросом в рамках систем лицензирования и количественных ограничений. Производители в этой связи получали теперь плату только за те товары и услуги, которые пользовались спросом. В соответствии с этой политикой товары и услуги, на которые есть в целом спрос в обществе, могли быть оплачены центральным правительством. В их число были включены определенные меры с целью достижения особых региональных целей, охраны окружающей среды и сохранения неприкосновенных запасов продовольствия.

Таким образом, с одной стороны, были сделаны шаги по усилению влияния рыночных регуляторов в сельхозпроизводстве, с другой — в сторону избирательного подхода к дотированию. Если ранее дотации стимулировали производство продовольствия вообще, то затем — только отдельных видов деятельности, а на некоторые из них стали вводиться ограничения через квотирование.

Вступление в Европейский Союз привело к включению дополнительных ограничителей, распространяющихся уже на все европейские страны. Но в любом случае, с поддержкой роста объемов производства фермерских хозяйств было покончено. Ставка была сделана на «развитии менее интенсивного и менее воздействующего на окружающую среду сельского хозяйства, тем самым сохраняя биологическое многообразие». Одним из результатов такой наступательной позиции явилось сокращение применения в Швеции за десять лет пестицидов в два раза.

Кстати, наряду с идеально чистыми полями мы в Швеции часто замечали и засоренные участки. Нам объясняли, что на этих полях выращивается экологически чистая продукция. За отказ от использования удобрений и пестицидов фермеры, во-первых, поощряются дотациями; во-вторых, получают более высокую цену за продукцию; в-третьих, экономят на удобрениях и химикатах. То же самое и в животноводстве, где поощряется применение экологических кормов, отказ от антибиотиков и других сильнодействующих препаратов.

Нам трудно представить, например, закон об обязательном пребывании на пастбище дойных коров не менее трех месяцев в году. А в Швеции он существует и строго выполняется. Здесь, похоже, сходятся интересы и общества защиты животных, и экологов, и тех, кто заботится об улучшении плодородия почвы.

Установлены нормативы плотности поголовья в животноводческом помещении. В случае уменьшения площади на одну голову ниже установленного минимума следуют штрафные санкции. Впрочем, законопослушные шведские фермеры такого не допускают. Свиноводство вроде бы не квотируется, но по экологическим соображениям столько всевозможных препонов, когда речь заходит о расширении свинофермы, что зная о трудностях по их преодолению, многие фермеры отказываются от этих затей, а то и от занятий свиноводством вообще.

Лейф Юханссон, чье фермерское хозяйство специализируется на производстве поросят, говорил буквально следующее:

- Чтобы выживать в конкурентной борьбе, нужно расширять производство. Поскольку расширение дотациями не поощряется, а что касается свиноводства — даже сдерживается, то говорить о хороших перспективах сложно. Фермеры вроде бы с пониманием относятся к ужесточению требований правительства и ЕС по сохранению природы и уменьшению вредного на нее воздействия со стороны людей. Однако разного рода экологические ограничения ведут к увеличению затрат на единицу продукции, а значит осложняют жизнь фермерам. Но и это не все. Широкая пропаганда природоохранной идеологии начинает отрицательно влиять на традиционно доброжелательное отношение в обществе к фермерам. Нередко люди говорят: раз ты фермер, то априори — портишь окружающую среду. Ну и, конечно, ужесточение контроля, деятельность всевозможных инспекций, держат фермера в постоянном напряжении...

Как все это отразилось на состоянии отдельных фермерских хозяйств, как живут нынешние шведские фермеры, каково их мироощущение, - посмотрим на конкретных примерах того, что мы увидели в сельских районах Швеции…